Деревянные мечети Богоники и Крушинян
Мечети и мизары в Богониках и Крушинянах не имеют аналогов в истории ислама и татар Польши. Они являются доказательством культурного богатства и религиозной терпимости в бывшей Речи Посполитой. Они также являются уникальным свидетельством многовекового функционирования мусульманской общины в христианском государстве и сохранения ее самобытности при ассимиляции, что прекрасно подтверждают лингвистические памятники в виде надгробных надписей, написанных на польском языке с использованием арабского алфавита. Мечети уникальным образом сочетают в себе традиции ислама с местными обычаями в религиозной архитектуре. Вместе с мизарами они составляют материальное наследие поколений мусульман, отцы и сыновья которых защищали Республику Польша, которую они считали своей родиной. Хотя сегодня они ежедневно служат небольшой группе верующих и в национальном масштабе представляют собой неоспоримые материальные и нематериальные ценности.
Татарские поселенцы, связанные с Речью Посполитой, первоначально жили в основном в районе Вильнюса, Тракай, Гродно и Каунаса (Великое княжество Литовское). Чаще всего это были политические беженцы. Среди них были потомки ханов, князей, знати, и татар-казаков из низших слоев общества, а также военнопленные. Семьи получили гербы и земельные наделы, а также привилегии, гарантирующие сохранение определенной автономии и мусульманской религии. Многие приняли славянские имена и являлись частью высшего общества.
Богоники и Крушиняны, расположенные на севере Подлясья, недалеко от границы с Беларусью, являются единственными историческими центрами татарского поселения в Польше с сохранившимися историческими мечетями и мизарами. Оба села в период до раздела принадлежали Великому княжеству Литовскому, где с конца XIV века развивались военные татарские поселения (в обмен на военную службу татары получали землю). Татары появились в Богониках и Крушинянах после восстания Липкова (1667-1672), которому Ян III Собеский пожертвовал землю в своих хозяйствах в качестве компенсации за невыплаченную заработную плату. В 1679 году подчиненные капитана Богдана Кеньского и Газы Селецкого получили деревню Богоники, а полковник Самуэль Мурза Кшечовский со своим отрядом получил, среди прочего, отдельную привилегию.
Первые мусульманские молитвенные дома в Богониках и Крушинянах были построены на рубеже XVII и XVIII веков. Они были отреставрированны в 1982-1985 годах. В процессе была заменена кровля из листового металла на черепицу. Мечеть в Крушинянах старше — она восходит к концу 18 века и была построена на месте более раннего молитвенного дома, основанного Самуилом Кшечовским. После Второй мировой войны здание несколько раз ремонтировалось (1957, 1976, 1984-85), но всегда с использованием натуральных (традиционных) материалов. Сохранена оригинальная структура стен, полов, опалубки и характерные зеленые цвета фасада.
Обращает на себя внимание уникальная архитектурная форма мечетей Подлясье, не похожая на типичные мусульманские молельные дома из арабских стран. Их возводили местные мастера, не зная архитектуры Востока, по образцу деревянных сакральных построек из Подлясья. Следовательно, эти мечети имеют черты, характерные для деревянных церквей, церквей или даже синагог (построенных в 17 веке на западных землях бывшей Литвы и соседних с востоком территорий), а не типичных мечетей. Ориентализм их внешней формы проявляется только в луковичных уплощенных куполах башен — минаретов, увенчанных полумесяцем на шпильках.
Мизары с многочисленными татарскими надгробиями — лучшее свидетельство татарской истории этих земель. Мицар в Богониках был основан, вероятно, в 18-19 веках, а в Крушинянах — во второй половине 19 века. Самые старые земляные надгробия на этих кладбищах отличаются двумя большими камнями — большим с резной надписью — помещенными у головы умершего, а меньшим — у его ног. В прошлом эти могилы имели традиционную — теперь тщательно воссозданную — линзовидную форму, дополнительно подчеркнутую тремя или пятью слоями небольших полевых камней, расположенных вдоль могилы. На некоторых крупных камнях у головы умершего сохранились следы надписей, которые относятся к 18 веку.